Беречь природу экономически выгодно
В последние десятилетия проведены экономические исследования, показывающие, что стоимость продукции, получаемой в естественных экосистемах, может существенно превышать выгоды от глубокого преобразования среды обитания. Наглядное представление о ценности сохранения среды обитания получено путём сравнения выгод, получаемых от эксплуатации относительно неповреждённых и сильно изменённых человеком экосистем. Такой путь избрали авторы работы, опубликованной в Science, проведя анализ положения дел в пяти разных точках земного шара.
Одно исследование было проведено в тропических лесах Малайзии — стоимость древесины, заготавливаемой здесь при интенсивной (невосполнимой) рубке леса, сравнили со стоимостью продуктов и услуг, получаемых на участках с умеренным режимом эксплуатации, позволяющим сохранять основные характеристики ландшафта. Интенсивная рубка деревьев позволяет получать более крупные частные доходы от продажи древесины, но при этом значительно уменьшаются социальные и глобальные выгоды — через безвозвратную потерю недревесных продуктов, ущерб, нанесённый водорегулированию, запасам углерода, видовому разнообразию организмов. В итоге полная экономическая ценность леса при умеренно-устойчивом использовании (13 тысяч долларов с одного гектара) оказывается больше, чем при невосполнимом ведении лесного хозяйства (11,2 тысячи долларов с гектара).
Другое исследование также касалось тропического леса — но в Африке (Камерун). Там сравнивали выгоду от заготовки леса на участках с низкой интенсивностью эксплуатации, оставляющей возможность для естественного возобновления, с величиной доходов на территориях, где лес был полностью вырублен, а земля использована под плантации каучуконосной и масличной пальм, или же для ведения мелкомасштабного сельского хозяйства. Оказалось, что пальмовые плантации в рассматриваемых условиях убыточны и могут существовать за счёт правительственных субсидий и налоговых льгот. Использование небольших наделов для выращивания различных сельскохозяйственных культур выгодно (2,11 тысяч долларов с гектара), но ещё более выгодным (2,57 тысяч долларов с гектара) ведение устойчивого лесного хозяйства — наряду с древесиной при этом можно получать и другие природные продукты, а наличие лесных участков благоприятствует водорегулированию местности и предотвращению наводнений (что снижает соответствующие расходы), а также способствует сохранению запасов углерода, местной флоры и фауны.
Анализ мангровой экосистемы в Таиланде показал, что её преобразование под разведение креветок имело смысл для получения краткосрочных частных выгод. Однако социальные выгоды, связанные со своеобразием мангровых зарослей — от использования деревьев, древесного угля, недревесных продуктов, прибрежной рыбной ловли, защиты от шторма — упали после преобразования почти до нуля. Были потеряны и глобальные выгоды от сохранения запасов углерода. Итоговая стоимость всех учтённых товаров и услуг, получаемых от эксплуатации неповреждённых мангровых сообществ, намного превышает доходы от разведения креветок (60,4 тысяч против 16,7 тысяч долларов с гектара).
Экономический анализ характера эксплуатации коралловых рифов у Филиппинских островов показал, что, несмотря на высокие начальные доходы, полученные после лова рыба с использованием взрывов, в целом ведение у рифов устойчивого рыболовства гораздо более рационально. Социальные выгоды устойчивой эксплуатации, в том числе защита береговой линии от разрушения и доходы от туризма в местах, где рифы были взорваны, были утеряны. Как следствие, стоимость услуг сохранённых рифов оказывается несравнимо выше, чем применение разрушающего способа лова рыбы (3,3 тысячи против 0,87 тысяч долларов с гектара).
Наконец, пятым выбранным регионом была развитая индустриальная держава — Канада. Для одной из её наиболее плодородных сельскохозяйственных провинций осушение пресноводных болот дало чистые частные выгоды — и то в значительной степени благодаря правительственному субсидированию мелиоративных работ. Однако социальная выгода от сохранённых заболоченных земель, где проводятся спортивная охота и ловля рыбы, существенно превысила бы прибыль от сельского хозяйства (8,8 тысяч против 3,7 тысячи долларов с гектара).
Эксперты, проводившие эти исследования, рассмотрели только ограниченный набор хорошо известных «услуг экосистемы». Такие особо ценные выгоды глобального характера, как цикл элементов питания, переработка отходов, культурная ценность, в анализе не затрагивались. Преобразование естественных ландшафтов, отмечают авторы материала в Science, не всегда было экономически убыточным. В историческом прошлом сведение лесов и осушение заболоченных территорий для земледелия и других форм хозяйственной деятельности в большинстве случаев приносило пользу обществу в целом. Но в настоящее время преобразование оставшихся нетронутыми естественных экосистем для сельского хозяйства, аквакультуры пли лесоводства, по мнению экспертов, не имеет смысла. Несмотря на принимаемые правительствами разных стран меры, ежегодно в мире исчезает около полутора процентов площадей естественных экосистем. Если преобразование 1,2% площади естественных экосистем перевести в показатели стоимости, то получится, что каждый год человечество теряет порядка 250 миллиардов долларов.
В чем причины экономически убыточной деятельности и какие пути можно предложить для решения проблемы?
Первая причина, считают эксперты, — недостаток информации о стоимости обеспечиваемых естественными сообществами услуг и возможных убытках для общества в результате их преобразования.
Вторая причина — противоречие между интересами конкретных групп людей и обеспечением сохранения среды обитания как основы устойчивого развития всей планеты. Почти в каждом случае преобразование приносило краткосрочную выгоду определённым группам — люди получали прямой доход, работая на преобразованных участках, продавая получаемую продукцию и т.д. Наличие же естественных сообществ такого дохода местным жителям не даёт, поскольку ни за регулирование состава атмосферы, ни за сохранение видового разнообразия, ни за другие услуги глобального характера им никто не платит. Хотя, сохраняя сообщества нетронутыми, они — местные жители — обеспечивают благополучие остальной части человечества. Очевидно, что этой остальной части следует озаботиться компенсацией им той текущей выгоды, которую они упускают, отказываясь от коренного преобразования природных систем.
Третья причина продолжающегося разрушения природных сообществ связана с частым завышением получаемых при этом выгод за счёт правительственных дотаций и льгот — как это имело место в случае разбивки пальмовых плантаций в Африке и при мелиорации заболоченных земель в Канаде (а также и в США, и в Европе). Ежегодная сумма подобных экономически и экологически порочных субсидий, прямых и скрытых, по оценкам экспертов, в масштабах планеты достигает двух триллионов долларов.
Самая эффективная форма сохранения природных сообществ — поддержание и расширение мировой сети особо охраняемых территорий: заповедников и природных парков. Ныне на их долю приходится восемь процентов суши и половина процента морских акваторий, в то время как минимально необходимым для поддержания дикой природы в будущем считается сохранение 15% суши в каждом регионе и 30% морских акваторий. На поддержание ныне существующих заповедников и других охраняемых территорий в мире ежегодно тратится всего лишь 6,5 миллиардов долларов (половина этой суммы приходится на США), в то время как стоимость реально эффективной программы поддержания заповедников — около 45 миллиардов долларов в год.
По оценкам экспертов, полноценная глобальная сеть заповедников гарантировала бы поставку товаров и услуг экосистем на сумму пять триллионов долларов ежегодно — в 100 раз больше, чем должно быть затрачено на её поддержание.
Одно исследование было проведено в тропических лесах Малайзии — стоимость древесины, заготавливаемой здесь при интенсивной (невосполнимой) рубке леса, сравнили со стоимостью продуктов и услуг, получаемых на участках с умеренным режимом эксплуатации, позволяющим сохранять основные характеристики ландшафта. Интенсивная рубка деревьев позволяет получать более крупные частные доходы от продажи древесины, но при этом значительно уменьшаются социальные и глобальные выгоды — через безвозвратную потерю недревесных продуктов, ущерб, нанесённый водорегулированию, запасам углерода, видовому разнообразию организмов. В итоге полная экономическая ценность леса при умеренно-устойчивом использовании (13 тысяч долларов с одного гектара) оказывается больше, чем при невосполнимом ведении лесного хозяйства (11,2 тысячи долларов с гектара).
Другое исследование также касалось тропического леса — но в Африке (Камерун). Там сравнивали выгоду от заготовки леса на участках с низкой интенсивностью эксплуатации, оставляющей возможность для естественного возобновления, с величиной доходов на территориях, где лес был полностью вырублен, а земля использована под плантации каучуконосной и масличной пальм, или же для ведения мелкомасштабного сельского хозяйства. Оказалось, что пальмовые плантации в рассматриваемых условиях убыточны и могут существовать за счёт правительственных субсидий и налоговых льгот. Использование небольших наделов для выращивания различных сельскохозяйственных культур выгодно (2,11 тысяч долларов с гектара), но ещё более выгодным (2,57 тысяч долларов с гектара) ведение устойчивого лесного хозяйства — наряду с древесиной при этом можно получать и другие природные продукты, а наличие лесных участков благоприятствует водорегулированию местности и предотвращению наводнений (что снижает соответствующие расходы), а также способствует сохранению запасов углерода, местной флоры и фауны.
Анализ мангровой экосистемы в Таиланде показал, что её преобразование под разведение креветок имело смысл для получения краткосрочных частных выгод. Однако социальные выгоды, связанные со своеобразием мангровых зарослей — от использования деревьев, древесного угля, недревесных продуктов, прибрежной рыбной ловли, защиты от шторма — упали после преобразования почти до нуля. Были потеряны и глобальные выгоды от сохранения запасов углерода. Итоговая стоимость всех учтённых товаров и услуг, получаемых от эксплуатации неповреждённых мангровых сообществ, намного превышает доходы от разведения креветок (60,4 тысяч против 16,7 тысяч долларов с гектара).
Экономический анализ характера эксплуатации коралловых рифов у Филиппинских островов показал, что, несмотря на высокие начальные доходы, полученные после лова рыба с использованием взрывов, в целом ведение у рифов устойчивого рыболовства гораздо более рационально. Социальные выгоды устойчивой эксплуатации, в том числе защита береговой линии от разрушения и доходы от туризма в местах, где рифы были взорваны, были утеряны. Как следствие, стоимость услуг сохранённых рифов оказывается несравнимо выше, чем применение разрушающего способа лова рыбы (3,3 тысячи против 0,87 тысяч долларов с гектара).
Наконец, пятым выбранным регионом была развитая индустриальная держава — Канада. Для одной из её наиболее плодородных сельскохозяйственных провинций осушение пресноводных болот дало чистые частные выгоды — и то в значительной степени благодаря правительственному субсидированию мелиоративных работ. Однако социальная выгода от сохранённых заболоченных земель, где проводятся спортивная охота и ловля рыбы, существенно превысила бы прибыль от сельского хозяйства (8,8 тысяч против 3,7 тысячи долларов с гектара).
Эксперты, проводившие эти исследования, рассмотрели только ограниченный набор хорошо известных «услуг экосистемы». Такие особо ценные выгоды глобального характера, как цикл элементов питания, переработка отходов, культурная ценность, в анализе не затрагивались. Преобразование естественных ландшафтов, отмечают авторы материала в Science, не всегда было экономически убыточным. В историческом прошлом сведение лесов и осушение заболоченных территорий для земледелия и других форм хозяйственной деятельности в большинстве случаев приносило пользу обществу в целом. Но в настоящее время преобразование оставшихся нетронутыми естественных экосистем для сельского хозяйства, аквакультуры пли лесоводства, по мнению экспертов, не имеет смысла. Несмотря на принимаемые правительствами разных стран меры, ежегодно в мире исчезает около полутора процентов площадей естественных экосистем. Если преобразование 1,2% площади естественных экосистем перевести в показатели стоимости, то получится, что каждый год человечество теряет порядка 250 миллиардов долларов.
В чем причины экономически убыточной деятельности и какие пути можно предложить для решения проблемы?
Первая причина, считают эксперты, — недостаток информации о стоимости обеспечиваемых естественными сообществами услуг и возможных убытках для общества в результате их преобразования.
Вторая причина — противоречие между интересами конкретных групп людей и обеспечением сохранения среды обитания как основы устойчивого развития всей планеты. Почти в каждом случае преобразование приносило краткосрочную выгоду определённым группам — люди получали прямой доход, работая на преобразованных участках, продавая получаемую продукцию и т.д. Наличие же естественных сообществ такого дохода местным жителям не даёт, поскольку ни за регулирование состава атмосферы, ни за сохранение видового разнообразия, ни за другие услуги глобального характера им никто не платит. Хотя, сохраняя сообщества нетронутыми, они — местные жители — обеспечивают благополучие остальной части человечества. Очевидно, что этой остальной части следует озаботиться компенсацией им той текущей выгоды, которую они упускают, отказываясь от коренного преобразования природных систем.
Третья причина продолжающегося разрушения природных сообществ связана с частым завышением получаемых при этом выгод за счёт правительственных дотаций и льгот — как это имело место в случае разбивки пальмовых плантаций в Африке и при мелиорации заболоченных земель в Канаде (а также и в США, и в Европе). Ежегодная сумма подобных экономически и экологически порочных субсидий, прямых и скрытых, по оценкам экспертов, в масштабах планеты достигает двух триллионов долларов.
Самая эффективная форма сохранения природных сообществ — поддержание и расширение мировой сети особо охраняемых территорий: заповедников и природных парков. Ныне на их долю приходится восемь процентов суши и половина процента морских акваторий, в то время как минимально необходимым для поддержания дикой природы в будущем считается сохранение 15% суши в каждом регионе и 30% морских акваторий. На поддержание ныне существующих заповедников и других охраняемых территорий в мире ежегодно тратится всего лишь 6,5 миллиардов долларов (половина этой суммы приходится на США), в то время как стоимость реально эффективной программы поддержания заповедников — около 45 миллиардов долларов в год.
По оценкам экспертов, полноценная глобальная сеть заповедников гарантировала бы поставку товаров и услуг экосистем на сумму пять триллионов долларов ежегодно — в 100 раз больше, чем должно быть затрачено на её поддержание.