Мутная дурь, или «дурная муть»
Понять, почему самые различные наркотики вызывают субъективно сходное действие на организм, можно сравнивая их химическое строение со строением естественных посредников межклеточных контактов — медиаторов.
Полезнейшее растение индийская конопля издавна шло на изготовление пеньки и столь же издавна служило сырьём для получения гашиша и марихуаны.
Действующее начало гашиша и марихуаны — один из изомеров тетрагид-роканнабинола (ТГК). Попадая в организм, это соединение концентрируется в области лимбической системы, которую ещё называют мозгом внутренних органов. Именно здесь, в лимбической системе, располагаются наиболее действенные центры удовольствия. Лимбическая система тесно связана с другим нервным образованием — ретикулярной формацией, которая регулирует общий тонус мозга.
Угнетающее действие ТГК распространяется на секрецию другого медиатора-гамма-аминомасляной кислоты, выполняющей в центральной нервной системе тормозную функцию. Снятие тормозного контроля над нервными центрами ведёт к тому, что в высших отделах мозга процессы возбуждения начинают преобладать над процессами торможения. К тому же при наркотическом отравлении усиливается приток в кору полушарий импульсов от чувствительных окончаний внутренних органов. В обычном состоянии большая часть этих импульсов задерживается подкорковыми структурами мозга и не воспринимается сознанием. Когда же нормальные взаимоотношения между нервными центрами нарушены, обрушивающийся на мозг поток беспорядочных сигналов дезорганизует психику. Отражения внутреннего мира организма причудливо переплетаются с реалиями мира внешнего — возникают галлюцинации.
Несравненно более мощным галлюциногенным действием, чем ТГК, обладает другой препарат — диэтиламид лизергиновой кислоты, более известный как ЛСД. В 1943 году швейцарский биохимик А. Гофман сделал случайное открытие: изучая алкалоиды спорыньи (низшего гриба — паразитирующего на ржи), он обнаружил, что эти алкалоиды вызывают фантастические видения и потерю чувства реальности.
В бурные 60-е годы ЛСД превратился в один из символов «хиппующей» молодёжи. Гимн во славу ЛСД «Строберри филдз» звал к уходу из прогнившего общества отцов с его жестокими законами крысиных гонок в чистый мир иллюзий: «Давай уйдём на земляничные поля, — туда, где нет ничего реального», — пели Битлзы, заработавшие на «крысиных гонках» миллиардные состояния. Хиппи сравнительно быстро сменили романтические лохмотья на деловые костюмы, ЛСД по-прежнему в ходу у наркоманов.
Первые признаки действия ЛСД проявляются в обострении восприятия окружающего. Цвет предметов кажется необычно сочным, насыщенным, краски переливаются, фосфоресцируют. Стоит закрыть глаза, и в воображении возникают яркие образы. Затем нарушается правильная оценка времени и пространства, размеры предметов искажаются до неузнаваемости.
Спустя некоторое время эмоциональный подъем сменяется периодом угнетения психики, апатией. Появляются мысли о самоубийстве. Влияние препарата проявляется индивидуально и продолжается от нескольких минут до нескольких месяцев, и даже лет. Всего лишь однократный приём дозы ЛСД может сделать человека инвалидом. Заранее угадать реакцию организма на галлюциген практически невозможно.
Зона действия ЛСД и другого галлюциген а диметилтриптамина — та же лимбическая система. Что же касается молекулярных причин наркотической зависимости, то достаточно сравнить строение молекул диметилтриптамина и серотонина. Схожесть позволяет химическим соединениям взаимодействовать с мембранными рецепторами — белковыми молекулами, специально приспособленными для восприятия медиатора серотонина.
В пустынях Мексики растёт небольшой кактус пейотль, или лофофор. Он содержит набор алкалоидов, главный из которых мескалин. Ацтеки почитали пейотль как божественное растение, приносящее удачу на охоте, защищающее от болезней и гарантирующее долголетие. Не последнюю роль в появлении столь лестной оценки кактуса сыграли свойства мескалина возбуждать центральную нервную систему и вызывать занятные галлюцинации. Последнее особенно пришлось по вкусу наркоманам.
Химическое строение молекулы мескалина близко к строению молекулы дофамина — одного из распространённых медиаторов нервной системы. Логично предположить, что мескалин может вмешиваться в нервные процессы, происходящие с участием дофамина. И не удивительно, что дофаминергические структуры в изобилии встречаются в тех зонах мозга, раздражение которых вызывает удовольствие.
Эмоциональный подъем и эйфорию способны вызвать химические соединения, близкие по строению к адреналину и медиатору норадреналину. Наиболее известен эфедрин — лекарство от насморка и психостимулятор фенамин, дающий ощущение необычайной бодрости.
Адренолин, норадреналин, серотонин и дофамин — близкие родственники и объединяются в единую группу катехоламинов. На какие бы участки мозга не действовал наркотик, за удовольствие надо платить. Орудием судьбы может оказаться мчащийся автомобиль, крутая лестница, да мало ли какие опасности подстерегают человека, не способного трезво оценивать действительность. Есть и другая сторона: биологические табу, социальные запреты растворяются в пелене наркотического опьянения.
Даже самый «безобидный» наркотик (когда человек внешне полностью себя контролирует) может подтолкнуть на непоправимый шаг. Первые затяжки папиросы с анашой редко у кого вызывают эйфорию. Обычно возникает обратная реакция: тошнота, головная боль, подавленность — организм сопротивляется экспансии наркотика. После второго-третье го подхода мир внезапно окрашивается в радужные тона. Исчезают внутренние зажимы, приходит раскованность, обостряется восприятие; звук собственного голоса, смех становятся приятным, можно целиком съесть червивое яблоко — всё равно приятно.
Но столь же приятным может оказаться ударить другого человека по лицу, вонзить нож в его тело. То, что копилось в подсознании — обиды, память об унижении, зависть, — способно неожиданно всплыть на поверхность и обратиться бессмысленной жестокостью. Это может случиться после первых же экспериментов с анашой или спустя длительное время. У наркомана со стажем невозможно предвидеть следующее действие.
Ещё опаснее в этом отношении такие «мощные» наркотики, как морфин и героин. После кратковременного радостного возбуждения наступает многочасовой период апатии. Окружающий мир враждебен, раздражение легко сменяется вспышкой злобы. Распознать наркомана с первого взгляда не просто, сивушным перегаром от него не разит; внешне он может ничем не выделяться.
Ощущение внутренней свободы, раскованность, обострение восприятия окружающего мира, прилив сил, появляющиеся зачастую после употребления наркотических препаратов, в какой-то мере могли бы их реабилитировать. Но все эти чувства — мифы, не выдерживающие элементарной научной проверки.
Один из них — интеллектуальный всплеск, раскрытие творческих способностей, происходящее якобы под действием наркотиков. Действительно, бывали случаи, когда представители творческой интеллигенции, люди искусства, использовали наркотический допинг, пытаясь выйти на новые уровни мышления и самовыражения. Вспомним хотя бы «Клуб гашишеедов», созданный в середине 19-го столетия Бодлером, Готье, Дюма-отцом и другими известными французскими писателями и художниками. Не стоит обольщаться, любой допинг ведёт к преждевременному разрушению организма. Лошадь, которой перед скачками вводили героин (это и был первый допинг), очень скоро превращалась из горячего скакуна в немощную клячу. То же ожидает человека, поставившего любой ценой выиграть приз в соревновании талантов.
Чтобы оградить мозг от действия вредных химических соединений, попадающих извне, в организме имеется специальная система защиты — так называемый гематоэнцефалический барьер. Не останавливаясь подробно на его устройстве, скажем лишь, что стенки кровеносных сосудов, граничащих с тканью центральной нервной системы, обладают способностью задерживать многие вещества, например, антибиотики, которые могли бы нарушить нормальную деятельность мозговых центров. Многие, да не все. Как правило, для наркотических препаратов гематоэнцефалический барьер не представляет серьёзного препятствия. Поэтому они и оказывают столь мощное воздействие на психику.
Так же легко преодолевают наркотики другой барьер, охраняющий легко уязвимый организм плода — плацентарный барьер. Поэтому, если во время беременности женщина прибегает к наркотическим препаратам, то она вводит отраву и в организм будущего ребёнка. Ещё не родившееся дитя, не сделавшее первого вдоха, уже приобретает пристрастие к наркотикам.
С переходом наркомании в хроническую стадию реакции организма изменяются. Курит ли наркоман анашу или колет морфин в вену, глотает таблетки кодеина или нюхает кокаин, независимо от вида наркотика в этот период понижается чувствительность организма к действию физиологически активного вещества. Проще говоря, чтобы достигнуть прежнего блаженного состояния, приходится вместо сотни миллиграммов морфина вводить в вену несколько граммов наркотика (смертельная доза для начинающего наркомана), глотать по 30 — 40 таблеток противопаркинсонических лекарств.
В этот период формируется и все более настойчиво даёт о себе знать абстиненция — своего рода наркотическое похмелье, гораздо более злое, чем алкогольное. Подгоняемый страхом перед абстиненцией, наркоман вынужден сокращать трезвые промежутки времени, в противном случае возникают очень тягостные ощущения. Например, кокаинистов донимают сильнейшие головные боли, появляется чувство «проваливания» в пустоту. Происходят изменения в психике, в поведении человека. Если на начальной стадии наркотики вызывали приятные видения, чувство блаженства, приятную расслабленность, то в хроническом периоде тускнеют краски, гаснут сказочные феерии. Оставшиеся видения становятся враждебными, угрожающими. У кокаинистов-ветеранов порою появляется ощущение, будто под кожей ползают жуки или черви.
У хронического наркомана после приёма наркотиков вместо неги и релаксации появляется собранность, энергичность, повышается работоспособность. Но действие препарата быстро проходит, и снова наркоман вял и заторможен. Постоянной потребностью становится уже не столько сам наркотический «кайф», сколько стремление избежать абстиненции и вернуть себя на время в деятельное состояние.
Хронические наркоманы, в отличие от начинающих, предпочитают нюхать, курить, колоться в одиночестве — делиться не придётся. В этот период наркоманы уже и не нуждаются в чьём-то сопереживании, моральной поддержке. Появляются раздражительность, агрессивность, люди перестают следить за собой, ухудшается память, возникает эмоциональная тупость.
Чтобы продлить или усилить действие наркотика, зачастую начинают сочетать его с вином или какими-то лекарственными препаратами. В итоге нередки различные психозы.
На поздней стадии заболевания окончательно разрушается организм и деградирует личность. У наркоманов выявляются тяжёлые поражения печени, почек, сердца, органов пищеварения, нервной системы. У наркомана морщинистое лицо землистого цвета, выпадающие волосы и зубы, шелушащаяся кожа, тусклый взгляд, крайне истощённое тело. Появляются провалы в памяти, нарастают признаки слабоумия, вплоть до маразма. В конечном итоге — смерть от сердечной недостаточности, паралича дыхательного центра или любого инфекционного заболевания, с которым ослабленный организм не в состоянии бороться.
Австралийские учёные сообщили о создании трёх сортов мака, в которых процесс синтеза опиатных алкалоидов прерван из-за мутации одного гена. Такой мак не может стать сырьём для получения наркотиков морфия и героина. То же сделали российские учёные — в НИИ сельского хозяйства под Пензой готовы два новых сорта безопийного мака.
Основное растительное сырье для наиболее распространённых в мире наркотиков — мак и конопля. Поэтому выращивание мака в нашей стране полностью запрещено, конопли — строго ограничено, хотя обе эти культуры всегда были традиционными для России.
Из мака в прежние времена получали ценнейшее масло, не уступавшее оливковому. Из конопли производили тысячи различных материалов, сама она и изделия из неё служили важной статьёй российского экспорта и доходов государства.
В 50-60-е годы прошлого века в нашей стране сеяли по миллиону гектаров конопли, работало около 100 перерабатывающих заводов. Страх перед наркотиками уничтожил это производство не только у нас, но и в США. Германия, Италия, Польша, не поддавшись на провокации наркомафии, своё конопляное поле сохранили, уйдя далеко вперёд по технологии переработки, — теперь мы покупаем пеньку у них и джут в Азии. Собственные посевы не превышают шести тысяч гектаров.
Запретив собственные посевы мака, мы покупаем его на Украине, в Китае, Австралии, Голландии. Велики контрабандные поставки опийного мака. По оценкам специалистов, «потребности» России и Украины в сумме составляют до ста тысяч тонн в год. Покупаем мы семена мака по цене от 30 до 100 рублей за килограмм.
Попытка изменить ситуацию была предпринята Федеральной программой по противодействию незаконному обороту наркотиков. В неё включили не только силовые методы борьбы с их производителями и продавцами, но и задачи для науки, начиная с отслеживания незаконных конопляных и маковых посевов из космоса и завершая созданием новых химических и биологических средств их уничтожения, а также новых сортов без наркотиков. Наши учёные создали несколько перспективных сортов конопли без каннабиноидов, и линии мака, в которых уровень опиатных алкалоидов в 6 — 18 раз меньше, чем в известных.
Процесс природного синтеза наркотиков в маке начинается с безобидной аминокислоты тирозина; через несколько стадий доходит до соединения тебаин, которое тоже не является наркотиком и накапливается в корнях растения. Ещё через несколько ступеней завершается в стеблях и коробочках образованием морфия. Маку он нужен, как считают учёные, для отпугивания животных в процессе созревания семян. Наркотические вещества в конопле — каннабиноиды — отпугивают насекомых-вредителей и убивают вредные микроорганизмы. Самые большие в мире плантации опийного мака созданы на австралийском острове Тасмания — это почти половина сырья, легально выращиваемого для медицинских нужд во всем мире.
Полезнейшее растение индийская конопля издавна шло на изготовление пеньки и столь же издавна служило сырьём для получения гашиша и марихуаны.
Действующее начало гашиша и марихуаны — один из изомеров тетрагид-роканнабинола (ТГК). Попадая в организм, это соединение концентрируется в области лимбической системы, которую ещё называют мозгом внутренних органов. Именно здесь, в лимбической системе, располагаются наиболее действенные центры удовольствия. Лимбическая система тесно связана с другим нервным образованием — ретикулярной формацией, которая регулирует общий тонус мозга.
Угнетающее действие ТГК распространяется на секрецию другого медиатора-гамма-аминомасляной кислоты, выполняющей в центральной нервной системе тормозную функцию. Снятие тормозного контроля над нервными центрами ведёт к тому, что в высших отделах мозга процессы возбуждения начинают преобладать над процессами торможения. К тому же при наркотическом отравлении усиливается приток в кору полушарий импульсов от чувствительных окончаний внутренних органов. В обычном состоянии большая часть этих импульсов задерживается подкорковыми структурами мозга и не воспринимается сознанием. Когда же нормальные взаимоотношения между нервными центрами нарушены, обрушивающийся на мозг поток беспорядочных сигналов дезорганизует психику. Отражения внутреннего мира организма причудливо переплетаются с реалиями мира внешнего — возникают галлюцинации.
Несравненно более мощным галлюциногенным действием, чем ТГК, обладает другой препарат — диэтиламид лизергиновой кислоты, более известный как ЛСД. В 1943 году швейцарский биохимик А. Гофман сделал случайное открытие: изучая алкалоиды спорыньи (низшего гриба — паразитирующего на ржи), он обнаружил, что эти алкалоиды вызывают фантастические видения и потерю чувства реальности.
В бурные 60-е годы ЛСД превратился в один из символов «хиппующей» молодёжи. Гимн во славу ЛСД «Строберри филдз» звал к уходу из прогнившего общества отцов с его жестокими законами крысиных гонок в чистый мир иллюзий: «Давай уйдём на земляничные поля, — туда, где нет ничего реального», — пели Битлзы, заработавшие на «крысиных гонках» миллиардные состояния. Хиппи сравнительно быстро сменили романтические лохмотья на деловые костюмы, ЛСД по-прежнему в ходу у наркоманов.
Первые признаки действия ЛСД проявляются в обострении восприятия окружающего. Цвет предметов кажется необычно сочным, насыщенным, краски переливаются, фосфоресцируют. Стоит закрыть глаза, и в воображении возникают яркие образы. Затем нарушается правильная оценка времени и пространства, размеры предметов искажаются до неузнаваемости.
Спустя некоторое время эмоциональный подъем сменяется периодом угнетения психики, апатией. Появляются мысли о самоубийстве. Влияние препарата проявляется индивидуально и продолжается от нескольких минут до нескольких месяцев, и даже лет. Всего лишь однократный приём дозы ЛСД может сделать человека инвалидом. Заранее угадать реакцию организма на галлюциген практически невозможно.
Зона действия ЛСД и другого галлюциген а диметилтриптамина — та же лимбическая система. Что же касается молекулярных причин наркотической зависимости, то достаточно сравнить строение молекул диметилтриптамина и серотонина. Схожесть позволяет химическим соединениям взаимодействовать с мембранными рецепторами — белковыми молекулами, специально приспособленными для восприятия медиатора серотонина.
В пустынях Мексики растёт небольшой кактус пейотль, или лофофор. Он содержит набор алкалоидов, главный из которых мескалин. Ацтеки почитали пейотль как божественное растение, приносящее удачу на охоте, защищающее от болезней и гарантирующее долголетие. Не последнюю роль в появлении столь лестной оценки кактуса сыграли свойства мескалина возбуждать центральную нервную систему и вызывать занятные галлюцинации. Последнее особенно пришлось по вкусу наркоманам.
Химическое строение молекулы мескалина близко к строению молекулы дофамина — одного из распространённых медиаторов нервной системы. Логично предположить, что мескалин может вмешиваться в нервные процессы, происходящие с участием дофамина. И не удивительно, что дофаминергические структуры в изобилии встречаются в тех зонах мозга, раздражение которых вызывает удовольствие.
Эмоциональный подъем и эйфорию способны вызвать химические соединения, близкие по строению к адреналину и медиатору норадреналину. Наиболее известен эфедрин — лекарство от насморка и психостимулятор фенамин, дающий ощущение необычайной бодрости.
Адренолин, норадреналин, серотонин и дофамин — близкие родственники и объединяются в единую группу катехоламинов. На какие бы участки мозга не действовал наркотик, за удовольствие надо платить. Орудием судьбы может оказаться мчащийся автомобиль, крутая лестница, да мало ли какие опасности подстерегают человека, не способного трезво оценивать действительность. Есть и другая сторона: биологические табу, социальные запреты растворяются в пелене наркотического опьянения.
Даже самый «безобидный» наркотик (когда человек внешне полностью себя контролирует) может подтолкнуть на непоправимый шаг. Первые затяжки папиросы с анашой редко у кого вызывают эйфорию. Обычно возникает обратная реакция: тошнота, головная боль, подавленность — организм сопротивляется экспансии наркотика. После второго-третье го подхода мир внезапно окрашивается в радужные тона. Исчезают внутренние зажимы, приходит раскованность, обостряется восприятие; звук собственного голоса, смех становятся приятным, можно целиком съесть червивое яблоко — всё равно приятно.
Но столь же приятным может оказаться ударить другого человека по лицу, вонзить нож в его тело. То, что копилось в подсознании — обиды, память об унижении, зависть, — способно неожиданно всплыть на поверхность и обратиться бессмысленной жестокостью. Это может случиться после первых же экспериментов с анашой или спустя длительное время. У наркомана со стажем невозможно предвидеть следующее действие.
Ещё опаснее в этом отношении такие «мощные» наркотики, как морфин и героин. После кратковременного радостного возбуждения наступает многочасовой период апатии. Окружающий мир враждебен, раздражение легко сменяется вспышкой злобы. Распознать наркомана с первого взгляда не просто, сивушным перегаром от него не разит; внешне он может ничем не выделяться.
Ощущение внутренней свободы, раскованность, обострение восприятия окружающего мира, прилив сил, появляющиеся зачастую после употребления наркотических препаратов, в какой-то мере могли бы их реабилитировать. Но все эти чувства — мифы, не выдерживающие элементарной научной проверки.
Один из них — интеллектуальный всплеск, раскрытие творческих способностей, происходящее якобы под действием наркотиков. Действительно, бывали случаи, когда представители творческой интеллигенции, люди искусства, использовали наркотический допинг, пытаясь выйти на новые уровни мышления и самовыражения. Вспомним хотя бы «Клуб гашишеедов», созданный в середине 19-го столетия Бодлером, Готье, Дюма-отцом и другими известными французскими писателями и художниками. Не стоит обольщаться, любой допинг ведёт к преждевременному разрушению организма. Лошадь, которой перед скачками вводили героин (это и был первый допинг), очень скоро превращалась из горячего скакуна в немощную клячу. То же ожидает человека, поставившего любой ценой выиграть приз в соревновании талантов.
Чтобы оградить мозг от действия вредных химических соединений, попадающих извне, в организме имеется специальная система защиты — так называемый гематоэнцефалический барьер. Не останавливаясь подробно на его устройстве, скажем лишь, что стенки кровеносных сосудов, граничащих с тканью центральной нервной системы, обладают способностью задерживать многие вещества, например, антибиотики, которые могли бы нарушить нормальную деятельность мозговых центров. Многие, да не все. Как правило, для наркотических препаратов гематоэнцефалический барьер не представляет серьёзного препятствия. Поэтому они и оказывают столь мощное воздействие на психику.
Так же легко преодолевают наркотики другой барьер, охраняющий легко уязвимый организм плода — плацентарный барьер. Поэтому, если во время беременности женщина прибегает к наркотическим препаратам, то она вводит отраву и в организм будущего ребёнка. Ещё не родившееся дитя, не сделавшее первого вдоха, уже приобретает пристрастие к наркотикам.
С переходом наркомании в хроническую стадию реакции организма изменяются. Курит ли наркоман анашу или колет морфин в вену, глотает таблетки кодеина или нюхает кокаин, независимо от вида наркотика в этот период понижается чувствительность организма к действию физиологически активного вещества. Проще говоря, чтобы достигнуть прежнего блаженного состояния, приходится вместо сотни миллиграммов морфина вводить в вену несколько граммов наркотика (смертельная доза для начинающего наркомана), глотать по 30 — 40 таблеток противопаркинсонических лекарств.
В этот период формируется и все более настойчиво даёт о себе знать абстиненция — своего рода наркотическое похмелье, гораздо более злое, чем алкогольное. Подгоняемый страхом перед абстиненцией, наркоман вынужден сокращать трезвые промежутки времени, в противном случае возникают очень тягостные ощущения. Например, кокаинистов донимают сильнейшие головные боли, появляется чувство «проваливания» в пустоту. Происходят изменения в психике, в поведении человека. Если на начальной стадии наркотики вызывали приятные видения, чувство блаженства, приятную расслабленность, то в хроническом периоде тускнеют краски, гаснут сказочные феерии. Оставшиеся видения становятся враждебными, угрожающими. У кокаинистов-ветеранов порою появляется ощущение, будто под кожей ползают жуки или черви.
У хронического наркомана после приёма наркотиков вместо неги и релаксации появляется собранность, энергичность, повышается работоспособность. Но действие препарата быстро проходит, и снова наркоман вял и заторможен. Постоянной потребностью становится уже не столько сам наркотический «кайф», сколько стремление избежать абстиненции и вернуть себя на время в деятельное состояние.
Хронические наркоманы, в отличие от начинающих, предпочитают нюхать, курить, колоться в одиночестве — делиться не придётся. В этот период наркоманы уже и не нуждаются в чьём-то сопереживании, моральной поддержке. Появляются раздражительность, агрессивность, люди перестают следить за собой, ухудшается память, возникает эмоциональная тупость.
Чтобы продлить или усилить действие наркотика, зачастую начинают сочетать его с вином или какими-то лекарственными препаратами. В итоге нередки различные психозы.
На поздней стадии заболевания окончательно разрушается организм и деградирует личность. У наркоманов выявляются тяжёлые поражения печени, почек, сердца, органов пищеварения, нервной системы. У наркомана морщинистое лицо землистого цвета, выпадающие волосы и зубы, шелушащаяся кожа, тусклый взгляд, крайне истощённое тело. Появляются провалы в памяти, нарастают признаки слабоумия, вплоть до маразма. В конечном итоге — смерть от сердечной недостаточности, паралича дыхательного центра или любого инфекционного заболевания, с которым ослабленный организм не в состоянии бороться.
Австралийские учёные сообщили о создании трёх сортов мака, в которых процесс синтеза опиатных алкалоидов прерван из-за мутации одного гена. Такой мак не может стать сырьём для получения наркотиков морфия и героина. То же сделали российские учёные — в НИИ сельского хозяйства под Пензой готовы два новых сорта безопийного мака.
Основное растительное сырье для наиболее распространённых в мире наркотиков — мак и конопля. Поэтому выращивание мака в нашей стране полностью запрещено, конопли — строго ограничено, хотя обе эти культуры всегда были традиционными для России.
Из мака в прежние времена получали ценнейшее масло, не уступавшее оливковому. Из конопли производили тысячи различных материалов, сама она и изделия из неё служили важной статьёй российского экспорта и доходов государства.
В 50-60-е годы прошлого века в нашей стране сеяли по миллиону гектаров конопли, работало около 100 перерабатывающих заводов. Страх перед наркотиками уничтожил это производство не только у нас, но и в США. Германия, Италия, Польша, не поддавшись на провокации наркомафии, своё конопляное поле сохранили, уйдя далеко вперёд по технологии переработки, — теперь мы покупаем пеньку у них и джут в Азии. Собственные посевы не превышают шести тысяч гектаров.
Запретив собственные посевы мака, мы покупаем его на Украине, в Китае, Австралии, Голландии. Велики контрабандные поставки опийного мака. По оценкам специалистов, «потребности» России и Украины в сумме составляют до ста тысяч тонн в год. Покупаем мы семена мака по цене от 30 до 100 рублей за килограмм.
Попытка изменить ситуацию была предпринята Федеральной программой по противодействию незаконному обороту наркотиков. В неё включили не только силовые методы борьбы с их производителями и продавцами, но и задачи для науки, начиная с отслеживания незаконных конопляных и маковых посевов из космоса и завершая созданием новых химических и биологических средств их уничтожения, а также новых сортов без наркотиков. Наши учёные создали несколько перспективных сортов конопли без каннабиноидов, и линии мака, в которых уровень опиатных алкалоидов в 6 — 18 раз меньше, чем в известных.
Процесс природного синтеза наркотиков в маке начинается с безобидной аминокислоты тирозина; через несколько стадий доходит до соединения тебаин, которое тоже не является наркотиком и накапливается в корнях растения. Ещё через несколько ступеней завершается в стеблях и коробочках образованием морфия. Маку он нужен, как считают учёные, для отпугивания животных в процессе созревания семян. Наркотические вещества в конопле — каннабиноиды — отпугивают насекомых-вредителей и убивают вредные микроорганизмы. Самые большие в мире плантации опийного мака созданы на австралийском острове Тасмания — это почти половина сырья, легально выращиваемого для медицинских нужд во всем мире.