Где родился, там и пригодился
Ещё в 18-ом веке появился термин «акклиматизация», означавший привыкание к климату и прочим условиям ввозимых в данную страну животных и растений для использования в хозяйственных целях. В 1863 году Императорское Русское Общество акклиматизации животных и растений было создано в России.
К началу тридцатых годов нашего века идея покорения природы, её преобразования и перестройки стала официальной доктриной. В жизнь вошло словосочетание «великое преобразование природы». На акклиматизацию возлагали чрезвычайно большие надежды.
Пробным камнем реконструкции фауны стало «вселение» ондатры — североамериканского грызуна, обитателя озёр и болот, произведённое в 1927 году. Ондатру выпускали во многих местах страны, она заняла практически все пригодные для неё угодья, став в ряде районов важным объектом пушного промысла. После успешного вселения (интродукции) ондатры акклиматизационный метод преобразования фауны приобрёл государственное значение. В 1931 году на базе заповедного комплекса Аскания-Нова был создан Всесоюзный институт гибридизации и акклиматизации. В стенах института был подготовлен проект Генерального плана реконструкции фауны европейской части СССР, представленный съезду по охране природы. Кроме уже завезённой ондатры планом предусматривалось завести в страну енота-полоскуна, нутрию, овцебыка и переселить на новые места обитания более 30 видов отечественных животных.
В части завоза иноземных видов действительность превзошла предначертания Генерального плана. После съезда по охране природы интродукция пушных зверей приобрела огромные масштабы. За короткий период в страну из заграницы были завезены восемь видов и расселено в новые районы 14 отечественных. Среди завезённых — нутрия, американская порка, скунс, енот-полоскун, шиншилла, овцебык. Из отечественных переселению подверглись енотовидная собака, пятнистый олень, белка, заяц-русак, заяц-беляк, выхухоль, кабарга и другие.
Большинство завезённых и переселённых животных не прижились. Полностью не удалось вселение нутрии, скунса, шиншиллы. Американская норка уцелела местами, енот-полоскун обосновался только на Кавказе. Перевезённые с Дальнего Востока енотовидная собака и пятнистый олень прижились в новых местах, но приносят больше вреда, чем пользы. Широкая реконструкция фауны не удалась. Ещё в 1933 году на уже упоминавшемся первом съезде по охране природы некоторые биологи предупреждали об опасности акклиматизации. В их числе наиболее громко прозвучал голос известного эколога профессора В. В. Стачинского, опубликовавшего статью «Теоретические основы акклиматизации». Однако результаты его работы были отвергнуты и объявлены вредительскими. В. В. Стачинский был освобождён от всех постов и арестован. Умер он в 1942 году в тюрьме города Вологды.
Полтора века назад корабль, направлявшийся из Англии в Австралию, взял на борт кроликов. Люди, затеявших отправку животных в заморскую землю, опасались лишь того, что дикие кролики могут в Австралии не прижиться. Но кроликам там понравилось. Через год их можно было увидеть уже за сто километров от места, где пристал корабль. Самка в среднем за год приносит 30 крольчат, причём старшие её дети, рождённые, например, в январе, к концу года уже способны давать потомство. Через три года в Австралии разразилось настоящее бедствие. Число кроликов доходило до 750 миллионов — в десятки раз больше, чем людское население континента. Дикие собаки динго охотились на овец и не наносили большого урона кроличьему поголовью. (Завезли лис, чтобы «заменить» не оправдавших надежд диких собак динго. Но лисы предпочитали ловить мелких грызунов, а не гоняться за шустрыми зверьками.)
Кстати, полвека назад в американский штат Нью-Джерси завезли 20 тысяч кроликов. К началу охотничьего сезона зверьков осталось не больше тысячи. Так же враждебно природа приняла переселенцев в штатах Огайо, Пенсильвания, Нью-Йорк. В странах Средней и Восточной Европы кролики тоже не желают селиться.
Когда в Австралии кролики начали соперничать на пастбищах с овцами и коровами, не только фермеры, но и учёные объявили им войну. Убытки фермеров были очевидны: десять кроликов съедают столько же травы, сколько одна овца, а мяса овца даёт в три раза больше. Огромных усилий — научных и материальных — стоило стремление исправить экологическую ошибку, допущенную человеком. Самым эффективным средством против кроликов оказалась болезнь — вирусное заболевание миксоматоз. Впервые его обнаружили в Калифорнии, правда, тамошние кролики сравнительно легко справляются с этой болезнью, но она стала смертельной для животных, привезённых из Европы. Следовательно, таковой должна быть и для австралийских, вывезенных из Англии.
В 1938 году внедряли заражённых животных, но болезнь не распространялась. Австралийские биологи обратили внимание па то, что инфекция затухала, когда заражённых кроликов переселяли в стада, живущие в засушливых районах. Во влажной местности кролики стали гибнуть сотнями и тысячами. Учёные предположили, что инфекцию переносит комар. Наука часто сталкивается со сложным циклом жизни возбудителя болезни, когда ему необходим промежуточный хозяин. Например, носитель малярии — одноклеточный плазмодий попадает в кровь человека через укус комара. Лишь в 1953 году установили, что переносчиками инфекции миксоматоза служат не комары, а блохи. Путь заражения оказался на редкость замысловатым. Узнав о блохах, австралийцы завезли их из Англии и распространили в засушливых районах, где у кроликов этих паразитов практически нет. Но европейские блохи пе хотели размножаться в австралийских условиях. Лишь в 1960 году открылось: самки блох откладывают яйца только после того, как укусят беременную крольчиху. Это объяснило, почему не болеют кролики, обитающие в засушливых местах: в жаркие периоды они прекращают детопроизводство, нет беременных самок, и блохи становятся редкостью. При дальнейшем изучении обнаружили, что спаривание блох происходит только на телах новорождённых крольчат одно-двухдневного возраста.
Когда в Австралии разразился, наконец, «кроличий мор», погибло 98,8 % заражённых животных. Однако через три года оставшиеся в живых кролики полностью окрепли после перенесённого максоматоза. Большинство из них больше уже не заболевало этой болезнью, а заболевшие выздоравливали. У них выработался иммунитет. Начался очередной виток исторической спирали. Через шесть лет было отловлено почти 76 миллионов зверьков — малую часть нынешнего длинноухого населения Зелёного континента.
Родина жабы-аги — джунгли Южной Америки. В 1935 году компании, производящие сахар, привезли жабу в Австралию, чтобы сократить популяцию жуков-вредителей на плантациях сахарного тростника. Сто амфибий выпустили на поля штата Квинсленд, и уже через полгода там прыгали 60 тысяч юных жаб, которые со страшной скоростью продолжали плодиться по всему побережью. Сначала сахарные магнаты радовались, но потом впору было плакать. Если для жучков-вредителей через пару десятилетий создали пестициды, то на американскую жабу управы нет никакой. В родных условиях агу поедают рыбы и пресмыкающиеся, привыкшие к её яду за миллионы лет соседства. Но австралийская фауна к буфотоксину оказалась чувствительна: черноголовых питонов и ядовитых змей находили мёртвыми с жабой во рту. Ядовитые земноводные стали серьёзной угрозой не только для животных, но и для людей. Так в очередной раз стало ясно, что живые организмы, безвредные в одних условиях, могут стать смертельно опасными в других.
Главным виновником непреднамеренных перемещений в мире фауны и флоры чаще всего бывает транспорт: корабли, поезда, самолёты, автомобили.
Современное судно имеет на борту балласт для улучшения мореходных качеств. Балластом служит вода, взятая прямо из-за борта. Теперешние огромные грузовозы заполняют свои танки тысячами тонн этой воды. Вместе с ней насосы закачивают не только несметные количества микроорганизмов, но и более крупную живность: крабов, моллюсков, мелких рачков. Подсчитано, что в среднем в балластных водах присутствует свыше 400 разновидностей животных, микроорганизмов и растений. Всего за год в международные порты корабли доставляют до 10 миллиардов тонн такой воды. Если её сбрасывают там, где солёность, температура, питательная среда устраивают вновь прибывших гостей, они начинают борьбу с местными обитателями за право здесь жить. В бухте Сан-Франциско, например, 99 процентов биомассы состоит из организмов, ранее никогда здесь не живших.
Америка, в свою очередь, одарила Старый Свет посланцами, обитающими в её прибрежных водах. Остановимся на одном из таких «гостей», прибывшим в Европу. Какой-то корабль, вероятно, где-то в Северной Атлантике набрал с балластной водой беспозвоночных животных — гребневиков. У гребневика, как у медузы, прозрачное, студенистое тело, по форме напоминающее короткий толстый огурец, обрезанный с одного конца. Гребневик-хищник, он питается планктонными мелкими животными, мальками рыб и их икрой. Лет пятнадцать назад он попал в Чёрное море, нашёл там благоприятные для себя условия и настолько размножился, что, по сути, подорвал местное рыболовство. Есть соглашение между Австралией, США, Израилем, Канадой и некоторыми другими странами, обязывающее корабли до захода в порт назначения, ещё в открытом море, сменить балластную воду. Или в эту воду подмешивают яды; балластной водой охлаждают корабельный дизель, вода при этом нагревается выше 40 градусов, отчего гибнут живые организмы.
В Новой Зеландии осы, прибывшие из Германии, вместе с местными съели почти всех гусениц в лесах. Этот разбой грозит вымиранием местных видов бабочек.
Завезённые из Австралии во Флориду (США) деревья вида Melaleuca попали там в благоприятные условия и быстро заняли большие площади. Специалисты опасаются, что па полуострове будет серьёзно нарушено экологическое равновесие.
Ещё опаснее выглядят последствия неожиданного распространения в США моллюсков, имеющих полосатую, треугольную раковину (иначе именуемых зебро-раковинамн). Предполагают, что их родина — Каспийское море. Какими-то путями они проникли сначала в пресные воды Западной Европы, а затем и в Великие американские озёра. Там зебро-раковины начали размножаться так стремительно, что забили все каналы и трубопроводы, отводящие из озёр воду. На озере Эри в таких ракушечных «пробках» насчитывают до 32 тысяч особей на один квадратный метр. Борьба с этим нашествием обходится США в 120 миллионов долларов в год.
В Германии нашлись добровольцы, поставившие целью избавить земли своей страны от пришельца с Кавказа — гигантского борщевика. В Северную Европу борщевик завезли, рассчитывая использовать его на корм скоту: трава быстро размножается и даёт обильную сочную зелёную массу. В России борщевик пока не считается страшным вредителем, но в Германии на него уже смотрят с большой опаской. Попал он туда ещё в 1890 году и стал стремительно распространяться: вначале по берегам рек и озёр, теперь селится повсеместно. И вот, надев робы с длинными рукавами и перчатки, чтобы защитить себя от сока растения, который на солнце сильно раздражает кожу, энтузиасты борьбы с этой травой начали её изводить. Уничтожали бутоны и цветки, выкапывали корни, измельчали их в земле, сжигали изрубленные растения. Ничто не помогло. Незваный гость продолжает своё наступление.
В Чехии тоже пытались изгнать борщевик и огнём и мечом. Там эта высокорослая трава стеной окольцовывала некоторые деревни. Пришлось мобилизовать солдат, чтобы освободить из ядовитого зелёного плена посёлки. В Швеции для борьбы с борщевиком организовали гражданские добровольные отряды. В Дании и Норвегии делали попытки как-то изолировать занятые им участки, чтобы предотвратить дальнейшее распространение зарослей. Пока ещё ни одна из этих мер не помогла — любой еле заметный кусок корня или ветки на следующую весну, как отрубленные части бессмертного дракона, снова оживают и продолжают своё наступление. В Англии и Ирландии страдают от нашествия рододендронов. Пущены в ход бульдозеры, огонь, яды. И всё напрасно.
О героическом. Сорняк борщевик содержит ядовитое вещество кумарин. Однако из его листьев и молодых стеблей готовят салаты, варят щи и борщи, по вкусу напоминающие куриный бульон. Для нейтрализации кумарина зелень предварительно ошпаривают кипятком.
К началу тридцатых годов нашего века идея покорения природы, её преобразования и перестройки стала официальной доктриной. В жизнь вошло словосочетание «великое преобразование природы». На акклиматизацию возлагали чрезвычайно большие надежды.
Пробным камнем реконструкции фауны стало «вселение» ондатры — североамериканского грызуна, обитателя озёр и болот, произведённое в 1927 году. Ондатру выпускали во многих местах страны, она заняла практически все пригодные для неё угодья, став в ряде районов важным объектом пушного промысла. После успешного вселения (интродукции) ондатры акклиматизационный метод преобразования фауны приобрёл государственное значение. В 1931 году на базе заповедного комплекса Аскания-Нова был создан Всесоюзный институт гибридизации и акклиматизации. В стенах института был подготовлен проект Генерального плана реконструкции фауны европейской части СССР, представленный съезду по охране природы. Кроме уже завезённой ондатры планом предусматривалось завести в страну енота-полоскуна, нутрию, овцебыка и переселить на новые места обитания более 30 видов отечественных животных.
В части завоза иноземных видов действительность превзошла предначертания Генерального плана. После съезда по охране природы интродукция пушных зверей приобрела огромные масштабы. За короткий период в страну из заграницы были завезены восемь видов и расселено в новые районы 14 отечественных. Среди завезённых — нутрия, американская порка, скунс, енот-полоскун, шиншилла, овцебык. Из отечественных переселению подверглись енотовидная собака, пятнистый олень, белка, заяц-русак, заяц-беляк, выхухоль, кабарга и другие.
Большинство завезённых и переселённых животных не прижились. Полностью не удалось вселение нутрии, скунса, шиншиллы. Американская норка уцелела местами, енот-полоскун обосновался только на Кавказе. Перевезённые с Дальнего Востока енотовидная собака и пятнистый олень прижились в новых местах, но приносят больше вреда, чем пользы. Широкая реконструкция фауны не удалась. Ещё в 1933 году на уже упоминавшемся первом съезде по охране природы некоторые биологи предупреждали об опасности акклиматизации. В их числе наиболее громко прозвучал голос известного эколога профессора В. В. Стачинского, опубликовавшего статью «Теоретические основы акклиматизации». Однако результаты его работы были отвергнуты и объявлены вредительскими. В. В. Стачинский был освобождён от всех постов и арестован. Умер он в 1942 году в тюрьме города Вологды.
Полтора века назад корабль, направлявшийся из Англии в Австралию, взял на борт кроликов. Люди, затеявших отправку животных в заморскую землю, опасались лишь того, что дикие кролики могут в Австралии не прижиться. Но кроликам там понравилось. Через год их можно было увидеть уже за сто километров от места, где пристал корабль. Самка в среднем за год приносит 30 крольчат, причём старшие её дети, рождённые, например, в январе, к концу года уже способны давать потомство. Через три года в Австралии разразилось настоящее бедствие. Число кроликов доходило до 750 миллионов — в десятки раз больше, чем людское население континента. Дикие собаки динго охотились на овец и не наносили большого урона кроличьему поголовью. (Завезли лис, чтобы «заменить» не оправдавших надежд диких собак динго. Но лисы предпочитали ловить мелких грызунов, а не гоняться за шустрыми зверьками.)
Кстати, полвека назад в американский штат Нью-Джерси завезли 20 тысяч кроликов. К началу охотничьего сезона зверьков осталось не больше тысячи. Так же враждебно природа приняла переселенцев в штатах Огайо, Пенсильвания, Нью-Йорк. В странах Средней и Восточной Европы кролики тоже не желают селиться.
Когда в Австралии кролики начали соперничать на пастбищах с овцами и коровами, не только фермеры, но и учёные объявили им войну. Убытки фермеров были очевидны: десять кроликов съедают столько же травы, сколько одна овца, а мяса овца даёт в три раза больше. Огромных усилий — научных и материальных — стоило стремление исправить экологическую ошибку, допущенную человеком. Самым эффективным средством против кроликов оказалась болезнь — вирусное заболевание миксоматоз. Впервые его обнаружили в Калифорнии, правда, тамошние кролики сравнительно легко справляются с этой болезнью, но она стала смертельной для животных, привезённых из Европы. Следовательно, таковой должна быть и для австралийских, вывезенных из Англии.
В 1938 году внедряли заражённых животных, но болезнь не распространялась. Австралийские биологи обратили внимание па то, что инфекция затухала, когда заражённых кроликов переселяли в стада, живущие в засушливых районах. Во влажной местности кролики стали гибнуть сотнями и тысячами. Учёные предположили, что инфекцию переносит комар. Наука часто сталкивается со сложным циклом жизни возбудителя болезни, когда ему необходим промежуточный хозяин. Например, носитель малярии — одноклеточный плазмодий попадает в кровь человека через укус комара. Лишь в 1953 году установили, что переносчиками инфекции миксоматоза служат не комары, а блохи. Путь заражения оказался на редкость замысловатым. Узнав о блохах, австралийцы завезли их из Англии и распространили в засушливых районах, где у кроликов этих паразитов практически нет. Но европейские блохи пе хотели размножаться в австралийских условиях. Лишь в 1960 году открылось: самки блох откладывают яйца только после того, как укусят беременную крольчиху. Это объяснило, почему не болеют кролики, обитающие в засушливых местах: в жаркие периоды они прекращают детопроизводство, нет беременных самок, и блохи становятся редкостью. При дальнейшем изучении обнаружили, что спаривание блох происходит только на телах новорождённых крольчат одно-двухдневного возраста.
Когда в Австралии разразился, наконец, «кроличий мор», погибло 98,8 % заражённых животных. Однако через три года оставшиеся в живых кролики полностью окрепли после перенесённого максоматоза. Большинство из них больше уже не заболевало этой болезнью, а заболевшие выздоравливали. У них выработался иммунитет. Начался очередной виток исторической спирали. Через шесть лет было отловлено почти 76 миллионов зверьков — малую часть нынешнего длинноухого населения Зелёного континента.
Родина жабы-аги — джунгли Южной Америки. В 1935 году компании, производящие сахар, привезли жабу в Австралию, чтобы сократить популяцию жуков-вредителей на плантациях сахарного тростника. Сто амфибий выпустили на поля штата Квинсленд, и уже через полгода там прыгали 60 тысяч юных жаб, которые со страшной скоростью продолжали плодиться по всему побережью. Сначала сахарные магнаты радовались, но потом впору было плакать. Если для жучков-вредителей через пару десятилетий создали пестициды, то на американскую жабу управы нет никакой. В родных условиях агу поедают рыбы и пресмыкающиеся, привыкшие к её яду за миллионы лет соседства. Но австралийская фауна к буфотоксину оказалась чувствительна: черноголовых питонов и ядовитых змей находили мёртвыми с жабой во рту. Ядовитые земноводные стали серьёзной угрозой не только для животных, но и для людей. Так в очередной раз стало ясно, что живые организмы, безвредные в одних условиях, могут стать смертельно опасными в других.
Главным виновником непреднамеренных перемещений в мире фауны и флоры чаще всего бывает транспорт: корабли, поезда, самолёты, автомобили.
Современное судно имеет на борту балласт для улучшения мореходных качеств. Балластом служит вода, взятая прямо из-за борта. Теперешние огромные грузовозы заполняют свои танки тысячами тонн этой воды. Вместе с ней насосы закачивают не только несметные количества микроорганизмов, но и более крупную живность: крабов, моллюсков, мелких рачков. Подсчитано, что в среднем в балластных водах присутствует свыше 400 разновидностей животных, микроорганизмов и растений. Всего за год в международные порты корабли доставляют до 10 миллиардов тонн такой воды. Если её сбрасывают там, где солёность, температура, питательная среда устраивают вновь прибывших гостей, они начинают борьбу с местными обитателями за право здесь жить. В бухте Сан-Франциско, например, 99 процентов биомассы состоит из организмов, ранее никогда здесь не живших.
Америка, в свою очередь, одарила Старый Свет посланцами, обитающими в её прибрежных водах. Остановимся на одном из таких «гостей», прибывшим в Европу. Какой-то корабль, вероятно, где-то в Северной Атлантике набрал с балластной водой беспозвоночных животных — гребневиков. У гребневика, как у медузы, прозрачное, студенистое тело, по форме напоминающее короткий толстый огурец, обрезанный с одного конца. Гребневик-хищник, он питается планктонными мелкими животными, мальками рыб и их икрой. Лет пятнадцать назад он попал в Чёрное море, нашёл там благоприятные для себя условия и настолько размножился, что, по сути, подорвал местное рыболовство. Есть соглашение между Австралией, США, Израилем, Канадой и некоторыми другими странами, обязывающее корабли до захода в порт назначения, ещё в открытом море, сменить балластную воду. Или в эту воду подмешивают яды; балластной водой охлаждают корабельный дизель, вода при этом нагревается выше 40 градусов, отчего гибнут живые организмы.
В Новой Зеландии осы, прибывшие из Германии, вместе с местными съели почти всех гусениц в лесах. Этот разбой грозит вымиранием местных видов бабочек.
Завезённые из Австралии во Флориду (США) деревья вида Melaleuca попали там в благоприятные условия и быстро заняли большие площади. Специалисты опасаются, что па полуострове будет серьёзно нарушено экологическое равновесие.
Ещё опаснее выглядят последствия неожиданного распространения в США моллюсков, имеющих полосатую, треугольную раковину (иначе именуемых зебро-раковинамн). Предполагают, что их родина — Каспийское море. Какими-то путями они проникли сначала в пресные воды Западной Европы, а затем и в Великие американские озёра. Там зебро-раковины начали размножаться так стремительно, что забили все каналы и трубопроводы, отводящие из озёр воду. На озере Эри в таких ракушечных «пробках» насчитывают до 32 тысяч особей на один квадратный метр. Борьба с этим нашествием обходится США в 120 миллионов долларов в год.
В Германии нашлись добровольцы, поставившие целью избавить земли своей страны от пришельца с Кавказа — гигантского борщевика. В Северную Европу борщевик завезли, рассчитывая использовать его на корм скоту: трава быстро размножается и даёт обильную сочную зелёную массу. В России борщевик пока не считается страшным вредителем, но в Германии на него уже смотрят с большой опаской. Попал он туда ещё в 1890 году и стал стремительно распространяться: вначале по берегам рек и озёр, теперь селится повсеместно. И вот, надев робы с длинными рукавами и перчатки, чтобы защитить себя от сока растения, который на солнце сильно раздражает кожу, энтузиасты борьбы с этой травой начали её изводить. Уничтожали бутоны и цветки, выкапывали корни, измельчали их в земле, сжигали изрубленные растения. Ничто не помогло. Незваный гость продолжает своё наступление.
В Чехии тоже пытались изгнать борщевик и огнём и мечом. Там эта высокорослая трава стеной окольцовывала некоторые деревни. Пришлось мобилизовать солдат, чтобы освободить из ядовитого зелёного плена посёлки. В Швеции для борьбы с борщевиком организовали гражданские добровольные отряды. В Дании и Норвегии делали попытки как-то изолировать занятые им участки, чтобы предотвратить дальнейшее распространение зарослей. Пока ещё ни одна из этих мер не помогла — любой еле заметный кусок корня или ветки на следующую весну, как отрубленные части бессмертного дракона, снова оживают и продолжают своё наступление. В Англии и Ирландии страдают от нашествия рододендронов. Пущены в ход бульдозеры, огонь, яды. И всё напрасно.
О героическом. Сорняк борщевик содержит ядовитое вещество кумарин. Однако из его листьев и молодых стеблей готовят салаты, варят щи и борщи, по вкусу напоминающие куриный бульон. Для нейтрализации кумарина зелень предварительно ошпаривают кипятком.