Сколько осталось неосвоенного леса?
С помощью самых современных методов исследования международные организации получили карту состояния лесного массива планеты за последние 8 000 лет. Оказалось, что за последние 80 столетий под поля, пастбища, фермы, поселения пошла половина некогда существовавших лесов. Из оставшихся лишь 22% представляют естественные экосистемы, остальные сильно изменены деятельностью человека. Лучше всего сохранились так называемые бореальные леса — широкий пояс хвойных деревьев между арктической тундрой и лиственными лесами более тёплой зоны умеренного климата. Это леса России, Скандинавии, Аляски и Канады. Они остались в неприкосновенности благодаря суровому климату, долгим зимам и скудным почвам в зоне их произрастания — все это не слишком способствовало развитию сельского хозяйства. Кроме того, бореальные леса растут очень медленно, разбросаны на большой территории и не представляют интереса для лесозаготовок.
Лесные массивы умеренного пояса пострадали значительно сильнее. Некогда они простирались на большей части Европы, Китая, Америки, Австралии, Новой Зеландии, Чили и Аргентины. Мягкий климат и плодородные почвы сослужили им плохую службу: эти леса безжалостно уничтожали. Кто сейчас поверит, что в древности Китай был покрыт лесами? Но уже к 100 году до нашей эры большая часть этих лесов была приспособлена под пахотные земли. А леса, окаймлявшие Средиземное море, 2 000 лет назад уничтожили древние греки и римляне. Дикие леса Европы пали в средние века под натиском бурно растущих городов и поселений.
Большая часть неосвоенных лесов — это три крупных лесных массива: один находится в России, второй простирается через часть Канады и Аляску, третий — тропический лес — на северо-западе бассейна Амазонки. Но и эти леса находятся под угрозой исчезновения: планируется их использование под сельскохозяйственные нужды, вырубки для лесозаготовок и др.
Так называемые «фрагментированные», «осколочные» леса не могут обеспечить нормальное функционирование биосферы планеты. Только неосвоенные леса концентрируют огромное количество углерода — около 433 миллиардов тонн, который иначе бы попал в атмосферу в виде углекислого газа, создающего парниковый эффект. Эти леса защищают водные ресурсы планеты: в тех районах, где исчез лесной покров на водоразделах крупных рек, например в долине Ганга, стали нередки наводнения, являющиеся настоящим экологическим бедствием. Уничтожение леса приводит к эрозии почв, прогрессирующей со страшной скоростью. Учёные подсчитали, что с 1950 года, когда вырубки начали развиваться быстрыми темпами, на планете стало на 580 миллионов гектаров меньше плодородных земель. Эта территория больше, чем вся Западная Европа. Неосвоенные леса — место обитания древних народностей, которых не коснулась цивилизация. Это, в первую очередь, аборигены Амазонии и Африки. Сегодня уже ясно, что их первобытная культура, тесно связанная с естественной жизнью природы, является ценностью для других жителей Земли. Цивилизованное общество не имеет морального права уничтожить её.
Именно на этой территории сохраняются естественные процессы, протекающие в природе. Только там мы можем наблюдать и изучать её в том виде, в котором она существовала на Земле до появления человека.
Наибольшую озабоченность вызывает состояние дождевых тропических лесов. Они тянутся широкой полосой вдоль экватора через Южную Америку, Африку и Индонезию, являясь домом миллионов видов растений и животных, множество из которых ещё неизвестно науке. От этих лесов зависит климат земного шара. И, не смотря на все это, дождевые тропические леса уничтожаются с катастрофической скоростью; в год они исчезают на территории, сравнимой с размерами европейских государств.
Причина: практически все страны, где находятся дождевые тропические леса, бедны, и их население неконтролируемо растёт. Огромное количество молодых людей не могут найти работы или жить на земельных участках, едва способных прокормить их родителей. Поэтому они выжигают леса, расчищая землю под сельскохозяйственные угодья, и вырубают деревья, получая дрова и деловую древесину для себя и на продажу. К сожалению, почва в тропиках мало пригодна для возделывания, так как быстро теряет питательные вещества и минерализуется, покрываясь неподдающейся пахоте твёрдой коркой. Это ведёт к дальнейшей вырубке леса и забрасыванию все новых гектаров бесплодной земли.
Проблема обостряется в связи с недальновидной политикой этих стран. Главный “ресурс” этих стран — лес. Для выплаты процентов по займам государственные чиновники продают права на его вырубку многонациональным компаниям, которые хищнически истребляют леса, не заботясь об их восстановлении.
Леса в пригородных зелёных зонах запрещено вырубать, но их подстерегает другая опасность. Из-за усиленного вытаптывания почва уплотняется, теряется плодородный слой, содержащий гумус. Плотная почва хуже пропускает воду и воздух к корням деревьев и кустарников, а корни, лежащие вблизи поверхности, механически повреждаются ногами. Все это ослабляет деревья, делает их лёгкой добычей насекомых-вредителей и болезнетворных организмов. Сломанные ветки и раны на деревьях способствуют развитию инфекции. Исчезает лесная подстилка — запас органического вещества и укрытие для подземных органов лесных растений.
Меняется состав трав под пологом леса — от преобладания типично лесных видов до абсолютного доминирования сорных растений через промежуточную стадию господства луговой и опушечной флоры. Это происходит из-за того, что лесной полог редеет, усиливается освещённость, и светолюбивые луговые виды получают преимущество в борьбе за существование. А когда вытоптанная почва по твёрдости уподобляется асфальту, лишь сорняки, да и то немногие, способны на ней выживать.
Вытаптывается и ломается подлесок (обитающие под пологом леса кустарники), гибнет подрост — молодое поколение леса. Вспомним, как выглядит лесной массив вблизи городских кварталов или по берегам пригородных водоёмов: его плоть буквально рвётся на куски — отдельные куртины. Такая куртина состоит обычно из небольшого числа деревьев, под кронами которых сохраняются кустарники подлеска и иногда молодые деревца, а также лесные травы. В общем, маленькие островки лесной природы в окружении широких троп, полян, кострищ и лужаек. «Одеяло» распалось на «лоскуты». А впоследствии истреплются и они, и лишь одинокие старые деревья напомнят о красавце-лесе, некогда здесь шумевшем. Принято считать, что если изо дня в день на одном гектаре одновременно находится более тридцати человек, никакой лес не выдержит людского натиска — начнёт деградировать. Реальные же нагрузки порой перекрывают нормативы в несколько раз.
Тропинки в лесу возникают на первый взгляд совершенно непредсказуемо, на самом же деле в их хитросплетённых узорах проступает закономерность. Мало кому хочется на прогулке продираться через густой кустарник или прыгать с кочки на кочку в заболоченном ольшанике. Густые молодняки тоже непривлекательны, особенно если они представляют собой искусственные посадки деревьев одной породы. Наиболее приятны для отдыха «старые» леса — светлые, просторные, растущие на достаточно сухих почвах. Пальму первенства держат сосновые боры с целебным воздухом, настоянным на хвое. Вот и тянутся тропинки от одного привлекательного места к другому, намечая будущие линии разрывов лесного сообщества, а сами центры притягательности постепенно вытаптываются и теряют былую популярность, побуждая людей осваивать новые уголки леса. «Окна» в лесном пологе, возникшие в результате падения деревьев, превращаются в солнечные полянки с луговыми травами, где можно позагорать или расположиться на пикник. Вокруг полян повреждается и гибнет подлесок, расширяются тропинки; в конце концов образуются так называемые куртинно-полянные комплексы, название которых говорит само за себя.
Ёлочки и сосенки не выживают вблизи городских кварталов по той причине, что перед новогодними праздниками у них обламывают ветки или, что ещё хуже, верхушки, а то и срубают под самый корень.
Или можно попасть среди леса на голую землю, утоптанную так, что на ней не растёт даже подорожник. Кустарников нет, лишь кое-где торчат пеньки. Мусор и следы костра говорят о том, что люди тут — частые гости. Привлекают туристов вкрапленные в березняк группы старых дубов и лип. Под их широкими кронами слабо развит подлесок и травяной покров, здесь удобное место для привала пли пикника. Такой обжитой лесной уголок быстро деградирует, хотя берёзовый лес вокруг изменяется мало.
Иногда в умирающем лесу появляется полный жизни оазис. Пример — остатки соснового бора у самого города, где, кроме редко стоящих сосен с засохшими вершинами, не осталось ничего лесного — ни кустарников, ни молодых деревьев, ни характерных для леса видов трав. Лесной подстилки тоже нет, не говоря уж о грибах. Но вот виднеется куртина осин. Обычное дело — осина дала корневые отпрыски, столь нелюбимые лесоводами. А под ними зеленеют медуница, земляника, незабудка, вероника, подмаренник... Находят здесь приют совсем юные ивы. Удивительно: древесная порода, считающаяся сорной и обычно искореняемая при рубках ухода, поддерживает лес.
22 мая во всем мире отмечают День биоразнообразия — день всех животных, растений и микробов, обитающих на Земле. Чем же так необходимы миллионы видов организмов, что развитые страны готовы идти на огромные расходы для их сохранения? Неужели нельзя выбрать несколько сотен полезных существ, которые бы снабжали людей всем необходимым, и беречь только их?
Сотни непосредственно необходимых людям видов неразрывно связаны с ещё большим числом других, в том числе и ещё не открытых. Те же, в свою очередь, находятся во взаимовыгодных отношениях с тысячами других и так далее.
Ещё важный момент-разные виды и группы видов не только друг друга обеспечивают благоприятной внешней средой, но и, конкурируя между собой или поедая друг друга, сдерживают излишнее размножение, что во благо: ведь в природе за вспышкой численности неминуемо следует голод и массовые болезни.
Чтобы обеспечить самоочищение почвы и водоёмов, правильный баланс веществ в окружающей среде, необходим именно полный комплекс всех живых существ, обитающих на данной территории. В разных ландшафтах они сложились за тысячи, а то и миллионы лет. До неузнаваемости трансформируется экосистема, если полностью вынуть из неё какое-нибудь звено, как если бы в математических формулах вдруг исчезли все скобки.
На планете не существует организмов, чьи экологические ниши бы полностью перекрывались. Этим и объясняется устойчивость сообществ, богатых видами. В арсенале у природы есть виды, выполняющие сходные функции на все случаи жизни. Один вид для холодного лета, другой — для тёплого, один — для поедания ос, другой — для склёвывания короедов или шелкопряда. Своеобразный банк видов позволяет экосистеме самой себя ремонтировать после наводнений, пожаров или человеческого вмешательства. Чтобы заросла вырубка в ельнике, сначала на ней должны появиться светолюбивые травы, которые в лесу в явном меньшинстве. Следом за ними — кустарники, потом — берёзы, среди которых себя очень хорошо чувствуют молодые ёлки. И на каждой стадии нужен определённый набор насекомых — опылителей, почвенной фауны, микробов, простейших и животных, которые бы разносили семена. Экваториальная природа устроена гораздо сложнее.
После строительства дорог и трубопроводов земля вокруг не остаётся безжизненной — в запасе у биоценоза широкий выбор неприхотливых трав, которые быстро заселяют голые места, не дают почве размываться и готовят среду для более «благородных» и долговечных растений. А это — реальное повышение потока кислорода и фитонцидов в воздух.
У людей есть масса недругов в мире микробов и насекомых, от которых его защищает целый комплекс хищных или ядовитых организмов. Ни один химикат с этой задачей полностью не справится. В лесной почве, содержащей естественный набор бактерий, болезнетворные пришельцы погибают через несколько минут. А если в ней нет необходимых дрожжей, водорослей, грибов, мха на поверхности? Возможно, почва утратит санитарную роль. Так бывает вокруг некоторых заводов и в городах, где часть видов вымерла. Это происходит не только из-за непосредственного «отравления» или исчезновения необходимых экологических ниш, но и потому, что рядом с человеком некоторые виды — конкуренты или враги получают слишком много преимуществ и выдавливают остальных из сообщества.
Лесные массивы умеренного пояса пострадали значительно сильнее. Некогда они простирались на большей части Европы, Китая, Америки, Австралии, Новой Зеландии, Чили и Аргентины. Мягкий климат и плодородные почвы сослужили им плохую службу: эти леса безжалостно уничтожали. Кто сейчас поверит, что в древности Китай был покрыт лесами? Но уже к 100 году до нашей эры большая часть этих лесов была приспособлена под пахотные земли. А леса, окаймлявшие Средиземное море, 2 000 лет назад уничтожили древние греки и римляне. Дикие леса Европы пали в средние века под натиском бурно растущих городов и поселений.
Большая часть неосвоенных лесов — это три крупных лесных массива: один находится в России, второй простирается через часть Канады и Аляску, третий — тропический лес — на северо-западе бассейна Амазонки. Но и эти леса находятся под угрозой исчезновения: планируется их использование под сельскохозяйственные нужды, вырубки для лесозаготовок и др.
Так называемые «фрагментированные», «осколочные» леса не могут обеспечить нормальное функционирование биосферы планеты. Только неосвоенные леса концентрируют огромное количество углерода — около 433 миллиардов тонн, который иначе бы попал в атмосферу в виде углекислого газа, создающего парниковый эффект. Эти леса защищают водные ресурсы планеты: в тех районах, где исчез лесной покров на водоразделах крупных рек, например в долине Ганга, стали нередки наводнения, являющиеся настоящим экологическим бедствием. Уничтожение леса приводит к эрозии почв, прогрессирующей со страшной скоростью. Учёные подсчитали, что с 1950 года, когда вырубки начали развиваться быстрыми темпами, на планете стало на 580 миллионов гектаров меньше плодородных земель. Эта территория больше, чем вся Западная Европа. Неосвоенные леса — место обитания древних народностей, которых не коснулась цивилизация. Это, в первую очередь, аборигены Амазонии и Африки. Сегодня уже ясно, что их первобытная культура, тесно связанная с естественной жизнью природы, является ценностью для других жителей Земли. Цивилизованное общество не имеет морального права уничтожить её.
Именно на этой территории сохраняются естественные процессы, протекающие в природе. Только там мы можем наблюдать и изучать её в том виде, в котором она существовала на Земле до появления человека.
Наибольшую озабоченность вызывает состояние дождевых тропических лесов. Они тянутся широкой полосой вдоль экватора через Южную Америку, Африку и Индонезию, являясь домом миллионов видов растений и животных, множество из которых ещё неизвестно науке. От этих лесов зависит климат земного шара. И, не смотря на все это, дождевые тропические леса уничтожаются с катастрофической скоростью; в год они исчезают на территории, сравнимой с размерами европейских государств.
Причина: практически все страны, где находятся дождевые тропические леса, бедны, и их население неконтролируемо растёт. Огромное количество молодых людей не могут найти работы или жить на земельных участках, едва способных прокормить их родителей. Поэтому они выжигают леса, расчищая землю под сельскохозяйственные угодья, и вырубают деревья, получая дрова и деловую древесину для себя и на продажу. К сожалению, почва в тропиках мало пригодна для возделывания, так как быстро теряет питательные вещества и минерализуется, покрываясь неподдающейся пахоте твёрдой коркой. Это ведёт к дальнейшей вырубке леса и забрасыванию все новых гектаров бесплодной земли.
Проблема обостряется в связи с недальновидной политикой этих стран. Главный “ресурс” этих стран — лес. Для выплаты процентов по займам государственные чиновники продают права на его вырубку многонациональным компаниям, которые хищнически истребляют леса, не заботясь об их восстановлении.
Леса в пригородных зелёных зонах запрещено вырубать, но их подстерегает другая опасность. Из-за усиленного вытаптывания почва уплотняется, теряется плодородный слой, содержащий гумус. Плотная почва хуже пропускает воду и воздух к корням деревьев и кустарников, а корни, лежащие вблизи поверхности, механически повреждаются ногами. Все это ослабляет деревья, делает их лёгкой добычей насекомых-вредителей и болезнетворных организмов. Сломанные ветки и раны на деревьях способствуют развитию инфекции. Исчезает лесная подстилка — запас органического вещества и укрытие для подземных органов лесных растений.
Меняется состав трав под пологом леса — от преобладания типично лесных видов до абсолютного доминирования сорных растений через промежуточную стадию господства луговой и опушечной флоры. Это происходит из-за того, что лесной полог редеет, усиливается освещённость, и светолюбивые луговые виды получают преимущество в борьбе за существование. А когда вытоптанная почва по твёрдости уподобляется асфальту, лишь сорняки, да и то немногие, способны на ней выживать.
Вытаптывается и ломается подлесок (обитающие под пологом леса кустарники), гибнет подрост — молодое поколение леса. Вспомним, как выглядит лесной массив вблизи городских кварталов или по берегам пригородных водоёмов: его плоть буквально рвётся на куски — отдельные куртины. Такая куртина состоит обычно из небольшого числа деревьев, под кронами которых сохраняются кустарники подлеска и иногда молодые деревца, а также лесные травы. В общем, маленькие островки лесной природы в окружении широких троп, полян, кострищ и лужаек. «Одеяло» распалось на «лоскуты». А впоследствии истреплются и они, и лишь одинокие старые деревья напомнят о красавце-лесе, некогда здесь шумевшем. Принято считать, что если изо дня в день на одном гектаре одновременно находится более тридцати человек, никакой лес не выдержит людского натиска — начнёт деградировать. Реальные же нагрузки порой перекрывают нормативы в несколько раз.
Тропинки в лесу возникают на первый взгляд совершенно непредсказуемо, на самом же деле в их хитросплетённых узорах проступает закономерность. Мало кому хочется на прогулке продираться через густой кустарник или прыгать с кочки на кочку в заболоченном ольшанике. Густые молодняки тоже непривлекательны, особенно если они представляют собой искусственные посадки деревьев одной породы. Наиболее приятны для отдыха «старые» леса — светлые, просторные, растущие на достаточно сухих почвах. Пальму первенства держат сосновые боры с целебным воздухом, настоянным на хвое. Вот и тянутся тропинки от одного привлекательного места к другому, намечая будущие линии разрывов лесного сообщества, а сами центры притягательности постепенно вытаптываются и теряют былую популярность, побуждая людей осваивать новые уголки леса. «Окна» в лесном пологе, возникшие в результате падения деревьев, превращаются в солнечные полянки с луговыми травами, где можно позагорать или расположиться на пикник. Вокруг полян повреждается и гибнет подлесок, расширяются тропинки; в конце концов образуются так называемые куртинно-полянные комплексы, название которых говорит само за себя.
Ёлочки и сосенки не выживают вблизи городских кварталов по той причине, что перед новогодними праздниками у них обламывают ветки или, что ещё хуже, верхушки, а то и срубают под самый корень.
Или можно попасть среди леса на голую землю, утоптанную так, что на ней не растёт даже подорожник. Кустарников нет, лишь кое-где торчат пеньки. Мусор и следы костра говорят о том, что люди тут — частые гости. Привлекают туристов вкрапленные в березняк группы старых дубов и лип. Под их широкими кронами слабо развит подлесок и травяной покров, здесь удобное место для привала пли пикника. Такой обжитой лесной уголок быстро деградирует, хотя берёзовый лес вокруг изменяется мало.
Иногда в умирающем лесу появляется полный жизни оазис. Пример — остатки соснового бора у самого города, где, кроме редко стоящих сосен с засохшими вершинами, не осталось ничего лесного — ни кустарников, ни молодых деревьев, ни характерных для леса видов трав. Лесной подстилки тоже нет, не говоря уж о грибах. Но вот виднеется куртина осин. Обычное дело — осина дала корневые отпрыски, столь нелюбимые лесоводами. А под ними зеленеют медуница, земляника, незабудка, вероника, подмаренник... Находят здесь приют совсем юные ивы. Удивительно: древесная порода, считающаяся сорной и обычно искореняемая при рубках ухода, поддерживает лес.
22 мая во всем мире отмечают День биоразнообразия — день всех животных, растений и микробов, обитающих на Земле. Чем же так необходимы миллионы видов организмов, что развитые страны готовы идти на огромные расходы для их сохранения? Неужели нельзя выбрать несколько сотен полезных существ, которые бы снабжали людей всем необходимым, и беречь только их?
Сотни непосредственно необходимых людям видов неразрывно связаны с ещё большим числом других, в том числе и ещё не открытых. Те же, в свою очередь, находятся во взаимовыгодных отношениях с тысячами других и так далее.
Ещё важный момент-разные виды и группы видов не только друг друга обеспечивают благоприятной внешней средой, но и, конкурируя между собой или поедая друг друга, сдерживают излишнее размножение, что во благо: ведь в природе за вспышкой численности неминуемо следует голод и массовые болезни.
Чтобы обеспечить самоочищение почвы и водоёмов, правильный баланс веществ в окружающей среде, необходим именно полный комплекс всех живых существ, обитающих на данной территории. В разных ландшафтах они сложились за тысячи, а то и миллионы лет. До неузнаваемости трансформируется экосистема, если полностью вынуть из неё какое-нибудь звено, как если бы в математических формулах вдруг исчезли все скобки.
На планете не существует организмов, чьи экологические ниши бы полностью перекрывались. Этим и объясняется устойчивость сообществ, богатых видами. В арсенале у природы есть виды, выполняющие сходные функции на все случаи жизни. Один вид для холодного лета, другой — для тёплого, один — для поедания ос, другой — для склёвывания короедов или шелкопряда. Своеобразный банк видов позволяет экосистеме самой себя ремонтировать после наводнений, пожаров или человеческого вмешательства. Чтобы заросла вырубка в ельнике, сначала на ней должны появиться светолюбивые травы, которые в лесу в явном меньшинстве. Следом за ними — кустарники, потом — берёзы, среди которых себя очень хорошо чувствуют молодые ёлки. И на каждой стадии нужен определённый набор насекомых — опылителей, почвенной фауны, микробов, простейших и животных, которые бы разносили семена. Экваториальная природа устроена гораздо сложнее.
После строительства дорог и трубопроводов земля вокруг не остаётся безжизненной — в запасе у биоценоза широкий выбор неприхотливых трав, которые быстро заселяют голые места, не дают почве размываться и готовят среду для более «благородных» и долговечных растений. А это — реальное повышение потока кислорода и фитонцидов в воздух.
У людей есть масса недругов в мире микробов и насекомых, от которых его защищает целый комплекс хищных или ядовитых организмов. Ни один химикат с этой задачей полностью не справится. В лесной почве, содержащей естественный набор бактерий, болезнетворные пришельцы погибают через несколько минут. А если в ней нет необходимых дрожжей, водорослей, грибов, мха на поверхности? Возможно, почва утратит санитарную роль. Так бывает вокруг некоторых заводов и в городах, где часть видов вымерла. Это происходит не только из-за непосредственного «отравления» или исчезновения необходимых экологических ниш, но и потому, что рядом с человеком некоторые виды — конкуренты или враги получают слишком много преимуществ и выдавливают остальных из сообщества.